Топоним «Китаево»

Предлагались разные версии происхождения названия урочища: 1) от прозвища князя Андрея Боголюбского («Се аз великий князь Китай, нареченный во святом Крещении Андрей Юрьевич») в приписываемой ему «Грамоте Киево-Печерской Лавре» (см. ниже); 2) от тюркского «китай» в значении «крепость» – в память о древнерусском городище; 3) от скита, в качестве которого был основан монастырь (по словарю Владимира Даля, «китец» – житель скита).

Вехи истории

■ 16 октября 1720 г. Петр I подтвердил права Лавры на «построенный вновь на земле Печерской обители в 1716 году монастырь Малый Китаевский урочища Китаевского, которая земля в крепостях Троицкого больницкого монастыря приналежна, который монастырь построил губернатор наш Киевский князь Дмитрий Михайлович Голицын» (Свято-Троицкий больничный монастырь – автономная часть Лавры до нач. ХХ в.). Описание Лавры митрополита Самуила (Миславского, †1796) называет Голицына основателем пустыни и сообщает предание, по которому на Китай-горе был когда-то загородный дом Андрея Боголюбского. Предание основано на «Грамоте Андрея Боголюбского Киево-Печерской Лавре 1159 г.», в которой князь назван «Китаем» (по одному из толкований – «Крепким»). Ее текст известен по копии XVIII в.: он изобилует анахронизмами и расхождениями с древними историческими источниками (в частности, неверна исходная дата). Допуская факт пожертвований Лавре со стороны князя Андрея, митрополиты Евгений (Болховитинов, †1837) и Макарий (Булгаков, †1882) констатировали, что известный ныне список грамоты не соответствует оригиналу (по мнению современной исследовательницы Ирины Жиленко, этот текст является плодом неоднократных правок, предпринятых в Лавре с целью защиты древних привилегий в меняющихся политических условиях). Тем не менее, со ссылкой на то же предание, в описании Лавры митр. Евгения князь Андрей назван уже основателем пустыни, а Голицын – «возобновителем». В более поздних описаниях (сер. XIX – нач. ХХ вв.), при разной степени доверия к преданию о Боголюбском, высказывалась уверенность, что трудам Голицына предшествовало появление в Китаево в XVII в. скита лаврских пустынножителей. Историк Ольга Крайняя (2004) датирует основание скита периодом настоятельства в Лавре архимандрита Елисея Плетенецкого (1599-1624), известного строгостью своей жизни.

■ Домонастырское прошлое Китаева в значительной мере прояснили археологические раскопки ХХ в.: в VIII-X вв. на западном берегу ручья возникло поселение; в сер. Х в. крайняя юго-восточная часть «полуострова» была обращена в укрепленную цитадель; на стыке Х-ХI вв. на Китай-горе возвели более мощную крепость, тогда же начал функционировать могильник, где найдены как языческие, так и христианские погребения (до и после Крещения киевлян 988 г.; под тем же годом летописи сообщают об окружении Киева оборонными городами); вскоре вал и ров цитадели сровняли, и поселение превратилось в большой (площадью 40 га) ремесленный посад (многие историки XIX-ХХ вв. отождествляли с Китаевым древнерусской поры летописный  Пересечин, упоминаемый под 1154 и 1161 гг.); после нашествия Батыя (1240) крепость Китай-горы не возрождалась, посад существовал до XV в.: возможно, он запустел вследствие нападений Едигея (1416) и Менгли-Гирея (1482).

■ В XVIII – нач. ХХ вв. и 1993-1996 гг. Китаевская пустынь являлась скитом Киево-Печерской Лавры, здесь трудились и были погребены многие подвижники (см. ниже). В 1924-1933 гг. Китаево стало организационным центром для монашеской братии, поэтапно вытесняемой советской властью из Лавры и рассеянной по разным лаврским угодьям (см. ниже). После закрытия обители, ее территорией владел Институт плодово-ягодного хозяйства. В 1965 г. Китаево обрело статус памятника археологии, в 1980-х гг. была предпринята попытка организации здесь археологического заповедника. Церковное возрождение пустыни началось с праздничного богослужения в день Св. Троицы 1990 г. в храме прп. Серафима Саровского. С 1991 г. регулярные богослужения совершались в храме Св. Троицы, который до 2009 г. был приходским. С 1993 г. возрождение монашеской жизни на территории обители вел назначенный из числа насельников Лавры архимандрит Пафнутий (Россоха), принявший в схиме имя Феофил (†1996) в честь прп. Феофила Киевского; для совершения богослужений по монастырскому уставу были отведены храмы свв. 12-ти Апостолов и прп. Серафима Саровского, а также пещерная церковь. В 1996 г. обитель преобразована из скита в самостоятельный монастырь. В 2001 г. братией и прихожанами пустыни была разоблачена сделка администрации техникума пчеловодства, работавшего на территории обители с советских лет, по сдаче одного из корпусов в субаренду законспирированной секте «тамплиеров»; признанный нерентабельным, техникум был закрыт, а часть занимаемых им помещений возвращена монастырю (однако властными структурами до сих пор не предоставлено достойное альтернативное жилье семьям, расквартированным в жилом фонде бывшего комбината).

Подвижники

■ 1-м широко известным подвижником Китаевской пустыни был прп. Досифей (†25 сент. 1777 г.; память 8 окт. н. ст.). Житие его келейника, а впоследствии знаменитого соловецкого пустынника Феофана (†1819) гласит (в печатном «Соловецком патерике» анонимного автора, 1873), что прп. Досифей – девица из рязанских дворян Тяпкиных, которая временно (с 2 до 9 лет) воспитывалась у своей бабушки монахини Порфирии (в Вознесенском монастыре Московского Кремля) и после возвращения к родителям не смогла принять мирской образ жизни: 15-ти лет тайно ушла в Свято-Троице-Сергиеву Лавру, где провела 3 года на послушании под вымышленным мужским именем (в то время действовал «Духовный регламент» Петра I, воспрещавший в России постриг для женщин моложе 50 лет: ситуация напоминала эпоху иконоборчества в Византии, когда сокращение государством числа женских монастырей побудило некоторых святых подвижниц искать убежища в мужских обителях); когда же ее отыскали родные – незаметно удалилась в Киево-Печерскую Лавру, где после долгих подвигов стяжала дар прозорливости и откуда в последние годы жизни переселилась в Китаево (почила в возрасте 53-х лет). Со ссылкой на лаврский архив, историк Виктор Аскоченский писал («Киев с его древнейшим училищем Академиею», 1856, т. 2, с. 95-96, 511), что во время своего визита в Киев (1744) императрица Елизавета Петровна посетила обитавших в пещерах Китаева монаха Досифея и беглеца Гавриила, из которых 1-му подарила кошель с золотом, а второму позволила принять постриг (прп. Досифей пожертвовал деньги на постройку новой церкви в с. Пирогов). Рукописное житие прп. Досифея кон. XVIII в. (опубликовано в № 7 «Киевской старины» 1884 г.) сообщает, что он был родом из российских крестьян и, не имея отпускной от помещика (следовательно – и права на постриг), выкопал себе пещеру в Китаево, затем удостоился визита Елизаветы Петровны и пострижения, еще позже – был переведен в Лавру, а незадолго до кончины – в Китаевскую пустынь, где обитал в уединенной келье у пруда и почил в возрасте ок. 100 лет. Надпись на портрете прп. Досифея XIX в. из фондов Национального художественного музея (Киев) отмечает, что в предсмертной записке инок просил хоронить его без переоблачения (лик подвижника изображен без бороды). В житиях прп. Серафима Саровского утверждается, что во время своего знаменательного паломничества в Киев этот будущий великий старец (тогда молодой Прохор Машнин) встретился с прп. Досифеем и именно из его уст услышал пророческое указание подвизаться в Сарове (в наиболее раннем из житий – иеромонаха Сергия, лично знавшего прп. Серафима, 1841 – это известие отсутствует; впервые оно отражено в житии редакции иеромонаха Иоасафа, который также знал старца, но вызывал нарекания вольным обращением с фактами, 1849; встречу подвижников изображает одно из клейм цветной гравированной иконы 1904 г. «Прп. Серафим Саровский с житием», где прп. Досифей выглядит седобородым старцем). Компилируя все перечисленные сведения (с предпочтением «Соловецкого патерика», версии о постриге в 1744 г. и встрече с прп. Серафимом), лаврский послушник Владимир Зноско (впоследствии белый священник) составил в 1906 г. пространное житие прп. Досифея, которое обрело широкое распространение в 1990-х гг. (в связи с канонизацией подвижника по решению Свящ. Синода УПЦ от 27 июля 1993 г.). В 2007 г. были обнаружены новые архивные данные о прп. Досифее; они подтверждают слова Аскоченского о подвиге прп. Досифея в пещерах Китаева накануне визита Елизаветы Петровны, свидетельствуют о пребывании старца в Лавре как минимум с 1760 г. до перевода в пустынь в 1766 г. (не умея писать, он слыл тогда «чуть не по всей России… затворником и немалым святцем», принимал многочисленных посетителей и дарил некоторым сухарики – как поступал впоследствии и прп. Серафим; перевод состоялся по причине жалобы одного киевлянина, чья жена, по-видимому, неверно истолковав слова о. Досифея о своем будущем монашестве, попыталась прежде времени оставить мужа) и уточняют дату кончины (ранее общепринятым считался 1776 г. – по надписи на надгробии, зафиксированной митр. Евгением). Помимо пещерного подвига и широкой известности прп. Досифея в качестве духовника, находит документальное подтверждение факт ученичества у него келейника Феофана, который незадолго до кончины старца посетил, по его благословению, прп. Паисия Величковского (отпуская послушника обратно, молдавский подвижник передал поклон киевскому собрату): об этом свидетельствовала посвященная о. Феофану рукопись 1845 г. из собрания творений учеников прп. Паисия в архиве Московского Симонова монастыря (соответствующие данные отражены и в «Соловецком патерике»). В советское время надгробие прп. Досифея было утрачено; в нач. 1990-х гг. примерно на его месте (более точное расположение могилы забыто) установили деревянный крест и гипсовую стелу, а несколько лет назад – мраморный кенотаф.

■ 2-м по хронологии из наиболее известных подвижников Китаева является прп. Феофил Киевский (1788†28 окт. 1853 г.; память 10 нояб. н.ст.). Наиболее подробное его жизнеописание составлено в 1906 г. лаврским послушником Владимиром Зноско на основе ряда документов архива Лавры, устных преданий и воспоминаний киевлян, лично знавших старца. Родился прп. Феофил в с. Махнове Киевской губернии (ныне с. Комсомольское Казатинского р-на Винницкой обл.), в семье священника Андрея Горенковского; в крещении его нарекли Фомой, т. к. он был одним из близнецов у своей матери Евфросинии (имя Фома по-еврейски означет «близнец»). В отличие от брата, младенец Фома отказывался от материнской груди, и его приходилось кормить отваренными и перетертыми овощами. Невзирая на свое супружество со священником, Евфросиния не была чужда суеверий и, видя необычное поведение Фомы, решила, что младенца подменила ведьма – а значит, маленького упыря следует утопить, чтобы он не принес людям горя, когда вырастет. Когда служанка, по наущению матери, дважды бросала малыша в реку – его выносило на сушу, когда же сама Евфросиния бросила Фому под колесо водяной мельницы – оно остановилось, и ребенка подобрал вышедший мельник. Узнав о случившемся, священник тщетно пытался образумить жену. Он поручил сына заботам опытной кормилицы, а через несколько месяцев, предчувствуя скорую кончину, передал Фому на воспитание мельнику. Вскоре один бездетный богач из соседнего села уговорил мельника уступить ему опеку над Фомой, которого хотел вырастить как родного и сделать своим наследником. Однако, когда богач умер, его вдова решила вновь выйти замуж и отвела мальчика к местному священнику. После смерти последнего, староста храма, узнав, что дядя Фомы монашествует в Киево-Братском монастыре, отвез 7-летнего страдальца в Киев. В Братской обители мальчик стал питомцем начальных классов Киево-Могилянской Академии. Тем временем Евфросиния тяжело заболела; осознав свой грех перед сыном, она позвала Фому и испросила у него прощение, после чего отошла в мир иной. С кончиной дяди, Фома остался без средств и уволился из Академии. В 1810-1811 гг. он служил дьячком в Чигирине и пономарем в Обухове, но затем решил оставить мир: с 1812 г. он был послушником уже знакомого Братского монастыря, в 1821 – принял постриг с именем Феодорита, в 1822 – иеродиаконство, в 1827 – иеромонашество, в 1834 – схиму с именем Феофил, с 1840-х гг. до дня кончины обитал в Китаевской и Голосеевской пустынях Киево-Печерской Лавры, переводимый по несколько раз то в одну, то в другую. Еще накануне принятия схимы, прп. Феофил подъял на себя подвиг юродства, дабы посредством внешних «причуд» скрывать внутреннее духовное преуспеяние. Стяжав дар прозорливости, он многих опекал молитвой, советом и милостыней; одних – утешал и предрекал помощь, иным – раскрывал укрепляющий или очистительный смысл испытаний; с одними был ласков, при других напускал на себя суровость, на третьих обращал праведный гнев; известны случаи, когда он помогал молодым обрести друг друга для создания счастливой семьи; встречая бедняка, брал его с собой, кормил и давал новую одежду; многим посетителям вручал какую-либо вещь или снедь, символически намекавшую на духовное состояние гостя или будущее событие. Предвидя визиты начальника пустыни, прп. Феофил притворялся спящим, чтобы не знали о его келейных подвигах. Получая из Китаева жалобы на «причуды» иеросхимонаха, Киевский митрополит свт. Филарет (Амфитеатров) поначалу верил им; когда он вызывал и спрашивал прп. Феофила о причине жалоб, тот отвечал лишь цитатами из Писания: «Там на тебя опять пошли жалобы». – «Чуждии восташа на мя, и крепцыи взыскаша душу мою» (Пс. 53:5). – «Что же мне прикажешь делать с тобой?» – «Дивны  дела Твоя, Господи!» (ср.: Пс. 103:24). – «Пишут, что ты разводишь суеверие…». – «Избави меня от клеветы человеческия» (Пс. 118:134). – «Да ты не “избавляйся”, а рассуди, брат: начальство пристает, требует наказать тебя». – «Господь прибежище мое и Спаситель мой, кого убоюся?» (ср.: Пс. 26:1). – «Ну, смотри у меня… Я с тобой рассчитаюсь, проказник». – «В Господе мзда моя, и утешение мое у Вышняго» (ср.: Прем. 5:15); однако, после ряда случаев, архипастырь убедился в намеренном юродстве и подлинной прозорливости прп. Феофила (даже хотел приблизить его к себе, и в очередной раз перевел в Голосеевскую пустынь, но старец, при помощи новых «причуд», добился обратного перевода). Одна из примечательных черт жизни прп. Феофила – его выезды в Киев в повозке, запряженной бычком (прежде бычок принадлежал купцу и вел себя строптиво, а когда хозяин отчаялся его приручить и пожаловался на свое горе о. Феофилу, тот попросил животное в дар и пообещал, что оно присмиреет; поступив в распоряжение старца, бычок действительно стал кротким,  более того, о. Феофилу не приходилось им управлять – животное само приводило повозку в избранные батюшкой места). Прп. Феофил предрек поражение России в Крымской войне (когда, по рекомендации свт. Филарета, император Николай I ехал в Китаево, чтобы поговорить со старцем о грядущей судьбе страны после восточного кризиса, прп. Феофил разрыл на обочине дороги муравейник и лег в него с видом покойника: кишащие по телу муравьи символизировали превосходящие силы противников, а поза лежащего – смерть государя), пожар в Лавре 1844 г. (старец бросил под ноги свт. Филарета обугленную колоду, а вскоре передал через своего келейника бутылки с водой: «Головню заливать пригодится»). Им также предсказано основание в Киеве 3-х монастырей – Ионинского (проезжая по территории будущей обители, благословил ее на глазах у одной опекаемой им послушницы), Покровского (часто посещая сад Иосифа Диковского над Подолом, сказал ему однажды, что «царственная жена» воздвигнет здесь девичью обитель – этой женой оказалась великая княгиня Александра Петровна Романова, в монашестве прп. Анастасия) и Преображенской пустыни (когда прохожие приняли поворот бычка в сторону от дороги за ошибку, прп. Феофил вышел из повозки и наскоро соорудил рубленый крест в знак будущего строительства монастыря). Почил прп. Феофил в Китаево, где состоялось и его погребение. В советское время надгробие подвижника было уничтожено, но православные сохранили память о месте упокоения мощей и брали отсюда горсточки земли. 27 июля 1993 г. мощи прп. Феофила были обретены (вместе с веригами, которые носил на себе старец), в тот же день Свящ. Синод УПЦ принял решение о канонизации подвижника. Обретенная святыня находилась в храме Св. Троицы, в 2009 г. она перенесена в храм свв. 12-ти Апостолов. Многие черты и высказывания прп. Феофила перенесены на образ старца Анатолия в фильме Павла Лунгина «Остров» (2006).

■ В 1802-1807 гг. в пустыни подвизался на послушании духовника иеросхимонах Вассиан Слепой (в миру Василий Балашевич, 1745†1827); уроженец г. Погара на Брянщине, он с молодых лет желал монашества, но женился из послушания матери (1764), а после кончины супруги, замужества старшей дочери и пострига младшей стал послушником Киево-Выдубицкого монастыря (1793); в 1799 г. принял постриг и был назначен экономом Киево-Софийского митрополичьего дома, в 1800 – рукоположен в иеродиакона и иеромонаха, в 1802 – переведен в Китаево и пострижен в схиму с именем Вассиана, в 1807 – ослеп и был переведен в Лавру, где нес служение старца-духовника; в 1816 г. принял в своей келье исповедь у императора Александра I (по преданию, государь явился без предварительного извещения и не представился царем, но был узнан прозорливым старцем). Во 2-й пол. XIX в. в числе братии Китаева временно состоял Христа ради юродивый прп. Паисий Киевский (Яроцкий, †1893), прежде неоднократно посещавший здесь прп. Феофила. В Китаево начинали свой иноческий путь прмч. Зинон (Беда), в миру Захарий (1867†1937, с 1890 – послушник пустыни, в 1898 – ее постриженик, с 1900 – инок Лавры, с 1914 – иеродиакон и иеромонах, впоследствии – игумен, в 1930-х – житель г. Черкасс до ареста и расстрела) и прмч. Неофит (Соболенко), в миру Николай (1870†1937, с 1894 – послушник пустыни, в 1907 – ее постриженик, с 1918 – иеродиакон, с 1923 – иеромонах, в 1937 – арестован в родном с. Туркенцы быв. Каневского уезда Киевской губернии, ныне с. Переможенцы Корсунь-Шевченковского р-на Черкасской обл.), канонизированные в числе 103-х новомчч. Черкасских по решению Свящ. Синода УПЦ от 28 окт. 1997 г. (память 26 мая н.ст.).

■ В 1923-1929 гг. в пустыни подвизался прп. исп. схиархиеп. Антоний (Абашидзе), в миру Давид (1867†1 нояб. 1942 г.; из рода грузинских князей, в 1891 г. окончил юридический ф-т Новороссийского ун-та в Одессе, в 1892 принял монашество в Лавре с именем Димитрия и иеродиаконство, в 1896 окончил Киевскую Духовную Академию и принял иеромонашество, в 1896-1902 – преподаватель духовных школ Грузии, в 1898-1900 – ректор Тифлисской духовной семинарии, с 1900 – в сане архимандрита, в 1902-1905 нес епископское служение в Грузии, с 1905 – викарий Подольской епархии, с 1906 – еп. Туркестанский, с 1912 – еп. Таврический, с 1915 – архиепископ, в 1915-1916 – судовой священник на броненосце «Пантелеимон», в 1917-1918 – участник Поместного Собора РПЦ и один из кандидатов на Патриарший престол по предварительному списку, с 1921 – на покое в Топловском монастыре, после 2-кратного ареста в 1922-1923 выслан в Киев, в 1923 принял схиму в Лавре и поселился в Китаево, с 1929 жил на частной квартире недалеко от пустыни, в 1933 пробыл в 2-месячном заключении, затем проживал в частном доме на Кловском спуске, духовно окормлял многих верующих по всему СССР, вел обширную переписку и принимал посетителей, отправлял посылки заключенным верующим, в 1937-1941 был единственным православным иерархом в Киеве, в 1941 переселился в Лавру; имел огромный авторитет среди духовенства и верных мирян РПЦ как до революции, так и в годы гонений; существует мнение, что от длительного заключения или расстрела владыки Антония власти воздержались вследствие личного знакомства исповедника со Сталиным в бытность последнего слушателем Тифлисской семинарии; канонизирован по решению Свящ. Синода УПЦ от 14 июня 2011 г.).

■ В 1924-1931 гг. подвижником Китаева был последний настоятель Киево-Печерской Лавры «старого времени» архимандрит Ермоген (Голубев), впоследствии архиепископ (1896†7 апр. 1978) – в миру Алексий, сын выдающегося церковного историка Степана Тимофеевича Голубева, в 1919 окончил Московскую духовную академию и поступил в Свято-Данилов монастырь г. Москвы, принял монашество и иеродиаконство, с 1920 – насельник Киево-Печерской Лавры, с 1921 – иеромонах, с 1922 – архимандрит, с 1923 – в заключении и ссылке, с 1924 – в рядах лаврской монашеской общины в Китаево, с 1926 возглавил живущую «в рассеянии» братию Лавры в звании настоятеля, в 1931-1936 – в заключении, затем проживал на Кавказе, в Астрахани, Свято-Троице-Сергиевой Лавре, Самарканде, с 1953 – еп. Ташкентский, с 1958 – архиепископ, в 1960-1962 – на покое, затем на Омской и Калужской кафедрах, с 1965 – на покое в белорусском Жировицком монастыре, где и почил; согласно завещанию, похоронен на гражданском кладбище возле упраздненной Преображенской пустыни в Киеве. В историю РПЦ владыка Ермоген вошел как стойкий исповедник, строгий монах и аскет, пламенный защитник прав Церкви перед лицом богоборческих властей.

Китаево в судьбах деятелей науки и искусства

В 1770 г. философ Григорий Сковорода (1722-1794) останавливался в гостях у начальника пустыни Иустина, приходившегося ему родичем (факт отмечен в биографии философа, составленной в год его кончины). В 1843 г. Китаево посетил Тарас Шевченко (сохранился выполненный им рисунок пустыни, о пещерах упоминает написанная в 1853 г. повесть «Варнак»). Обитель в Китаево – одно из мест действия повести Михаила Старицкого (1840-1904) «Последние орлы». Китаевскому урочищу посвятили свои стихи Павел Тычина (1891-1967) и Максим Рыльский (1895-1964). В ближайших окрестностях пустыни снимали дачи композитор Николай Лысенко (1842-1912; о его даче упоминают мемуары сына Остапа и писательницы Елены Пчелки – матери Леси Украинки), историк и президент Украины Михаил Грушевский (1866-1934).